Сбыча мечт

Сегодня на нашем крохотном пляже кооператива «Дельфин» случилась сразу несколько событий. Ранним утром, в паре километров от берега медленно шел рыбацкий сейнер и тягал невод из пучины морской. У его кормы моментально собрались тысячи голодных чаек. Со стороны казалось, что чайки гонят и преследуют железный корабль, а тот трусливо удирает. Потом, над береговой полосой на бреющем пролетели по своим делам два военных вертолета. Для расслабленного курортника вал событий нарастал пугающе.

Внезапно, в планшетах заработал крымский 3G интернет, который был обещан продавцами 50-рублевых сим-карт еще добрую неделю назад. Но, в курортной реальности работала только «ешка», иногда. По жаре, ехать к продавцам недееспособного интернета и ругаться с ними не хотелось. Имея опыт жизни на Ближнем Востоке, я пустил процесс на самотек, и таки дождался, когда мимо меня пронесли труп моего врага, завернутый в прокисшие шакальи шкуры.

А потом, за буйками пляжа кооператива «Дельфин», появилась обещанная арендодателями опция — парочка натуральных дельфинов. Они умело поработали на пляжную публику, и сорвав все аплодисменты, исчезли. На сегодня все желания сбылись. Я закрыл глаза и лежал так, пока дочери не положили мне на спину, между лопаток, разлапистую медузу размером с масленичный блин. На мой дикий крик из будки при шлагбауме выглянул охранник, спасатель по совместительству. Охранник осмотрелся, поправил циничную табличку «В шторм спасение не осуществляется» и вернулся к своему телевизору.

Несмотря на то, что наш поселок, является «элитным» и «закрытым», вход на наш пляж абсолютно свободен для всех желающих. Что бы вам ни рассказывали недоброжелатели, но властям Крыма удалось разблокировать почти всю прибрежную полосу и снести все кулацкие заборчики и решеточки. На сухом языке цифр это выглядит так: из 560 крымских пляжей 406 работают в открытом режиме и восстановление справедливости продолжается.

По планам, лишь 10% береговой полосы полуострова могут быть закрыты для посещения. Под скандал попал даже санаторий Министерства обороны в Партените, где согласно уставу на пляж режимного объекта пускают только по пропускам. Возможно, только строем. В остальных местах — раздолье, и мы убедились в этом лично.

Ресторан с морем

На мой взгляд, главная беда южного побережья Крыма — неравномерная раскрученность туристических кластеров. Бизнесмены, они же как дети! Если Алушта и Ялта на слуху, значит, косо поглядывая на успехи соседа, нужно срочно приобрести саманную хату, с участком в две сотки. Затем, построить коробку в три-четыре этажа с клетушками разделенными гипсокартоном. Трубу с фекалиями в море, а во двор, где можно стоять только на одной ноге, поставить ржавый мангал и все — мини-отель (звучит гордо), готов! Добро пожаловать! И самое удивительное — жалуют! Турист, он тоже как ребенок. Если все едут в Ялту, значит, и ему там быть просто необходимо. Мы тоже испытали этот зудящий позыв.

До городского пляжа мы добирались долго, жутковатыми ялтинскими улочками, на которых, при виде встречной машины, тебя пробирает пот. Тебе кажется, что ты едешь совсем не туда по дороге с односторонним движением. Нет, все верно, просто ширина улиц такая. И улицы эти еще заставлены новенькими машинами с московскими номерами. Потому что, как я писал выше — двор две сотки, а этажей — четыре. Зато — Ялта. Город, в котором в ста метрах от пляжа можно попасть в столичную пробку — москвичи все привезли с собой. Демонстрируя навык лихой мегаполисной езды, я все-таки вырвался на прибрежную полосу.

Возле памятника Юлиану Семенову, уткнул машина в парковочное место с изображением инвалидной коляски, выдал человеку в оранжевом жилете двести рублей и изготовился к водным процедурам. Не смотря на холодный крепкий ветерок, береговая полоса центральной набережной уже была заполнена телами процентов на 60%. Что будет здесь через неделю — представить страшно, но можно. Будет вывернутый на морскую гальку дуршлаг с бледными, плохо отваренными человекоподобными макаронами. Мы двинулись на официальный городской пляж «Приморский» . Формально — все бесплатно. Фактически, лежак на день стоит сто рублей, «лежак с тенью» — двести. На входе — пять ларьков с бусами и майками. Есть тир — «оккупанты-курортники» всегда должны быть в форме, даже на отдыхе.

Потом пошла шеренга заведении общепита, их было несколько десятков, турист не уйдет голодным. Более того, не каждый отобедавший доползет от своего лежака до моря. А больше на этом пляже делать нечего — только есть. Людей здесь было побольше,примерно, как в вагоне московского метро часов в восемь-девять вечера в будний день. Любопытно, что через каждые сто метров уровень пляжных кафе неумолимо падал. Если в заведениях у входа на пляж за бокал незамысловатого светлого пива драли 150 рублей, то ближе к задворкам уже 70, за тот же сорт!

В конце пляжа располагались совсем уж непрезентабельные харчевни с грозными вывесками: «поел — убери за собой!» или «у нас самообслуживание!». Здесь, без всяких красочных меню, вертели шаурму и грели чебуреки в микроволновках. Под ногами уже шуршал неубранный мусор, а городские алкоголики сладко и бесплатно дремали в двухсотрублевом тенечке. Пляж завершался крутой железной лестницей. Мы с опаской поднялись по ней, и тут же совершили «квантовый скачок», очутившись на пафосном пляже какого-то отеля. Парень в оранжевой майке с надписью «Спасатель» заметил наше замешательство:

— Проходите, все бесплатно, не стесняйтесь.

Здесь все было выстелено тиковым деревом, ассортимент укрытий от солнца поражал. От обычного шезлонга с зонтиком (300-400 рублей) до отдельных бунгало с подушками и занавесями — 1000 рублей. Мы сели на веранде кафе, с облегчением отправив младшую дочь в бесплатный трехмерный лабиринт. По итогам посиделок нам принесли немного столичный счет: чайник чая, чашка кофе и два стакана сока из пакета обошлись в 650 рублей. Официант порхал, посуда была причудливой. Например, в ручке чайной чашки не было дырки. При этом, не смотря на пафос места, между столов бродили ничейные прибрежные собаки и общались с отдыхающими, выклянчивая ролы, которые здесь подавали вместо плебейских чебуреков. И мы решили сменить социальный уровень.

Задумчивый пляж

Сдающие жилье посредники- «разводилы», повстречавшие нас еще на паромной переправе, страшно пуча глаза, убеждали нас ехать в Алушту через Симферополь. Пугали страшным прибрежным серпантином. Я помню еще удивлялся, промчавшись по нему от Алушты до Нового Света — всего три ямы, и то, одну, не сочтите за метафору, на моих глазах закатали асфальтом. Все оказалось прозаичнее. Из-за блокады, туристические потоки в Крыму изменили свои направления. Если бы мы поехали от Керчи в сторону Ялты по берегу, почти 100% — наш экипаж отдыхающих осел бы в одном из десятка прибрежных поселков. Там, где тянутся бесконечные пляжи с вулканическим песком, расценки на все что можно на 30% ниже и нет трамвайной давки у воды.

В районе поселка Морское мы не выдержали, и свернули с шоссе на пляж, где каждый может ощутить себя первым человеком на земле. Настолько он был пуст и первозданен в своей красоте. Машину поставили на подсыпанной экскаватором площадке. Я судорожно тянул шею, по курортной привычке выискивая человека, которому можно отдать свои деньги. Но, вместо кассира был только гнутый рекламный щит, разломанный чьей-то негодующий рукой. Судя по остаткам букв, в прошлом году здесь брали за установку палатки сто рублей в сутки. В этом году пляж разгрузили от бизнесменов. Прибрежная полоса была пуста до горизонта, лишь кое-где, так, чтобы не мешать друг-другу , пестрели большие «кемпинговые» палатки. Судя по номерам машин, здесь была представлена вся центральная Россия. Пока мои барышни погружались в воду, я двинулся к натуральному туристическому замку, мобильному и быстросборному. Он состоял из прицепа-кемпинга, старенького джипа с тамбовскими номерами, сборного тента и огромной палатки. Все эти сооружения были компактно сведены в кучу, имелась самодельная душевая кабина, запас воды в канистрах. На газовой плитке булькал борщ медном котле. Хозяин феода, Валера, весь в синих «морских» татуировках, встретил меня приветливо. Когда-то он служил на Черноморском флоте, и, как он выразился: «сердце мое навсегда осталось в Крыму».

-​ Я всю жизнь в Крым ездил «дикарем», — растолковывал мне Валера. — Сначала на мотоцикле с коляской с женой, потом на «запорожце» уже с детишками, «москвиче», «жигулях». Сейчас на джипе с внуками. В санатории был — не понравилось. Жить в Ялте или поселке? А зачем — та же суета и дорого. Зачем?

По его словам, лет пять назад на побережье начали «облагораживать» дикие пляжи шлагбаумами, собирали деньги непонятно за что. Типа «экологический» сбор, платили, конечно. В этом году напасть побороли, но…

-​ Плюс был, конечно — возили воду. Ставили биотуалеты — тут в балках на берегу все загажено по колено. Киоски были — детям конфету купить и мороженое. Пляжи открыли, но почему сервис убрали?

Валера подробно расспросил меня, где я живу, за сколько снимаю и в заключении дал совет:

-​ Пледы есть? Есть. Газовая горелка есть. Бери в Симферополе самую дешевую палатку, четыре коврика туристических. Остальные мелочи в Судаке докупим или я тебе одолжу, и приезжай! Не сиди ты в этой Алуште!

Я сказал, что подумаю. И знаете, думаю до сих пор.